Должен признаться, что я уже довольно давно не верю в миф об отсутствии разума у животных. Будто все у наших «братьев меньших» построено только на рефлексах да инстинктах. В этом, скорее, проявляются наша самость и давнишнее мелочное желание утверждать и чувствовать себя, любимых, «венцом Природы». Это проявление нашего эгоизма в чистой форме; оттого-то мы и находимся в самоизоляции и от иных миров, и от мира животных и растений – я уже не раз писал об этом.
В исследовательской практике мне приходилось сталкиваться с фактами общения людей с животными на словесно-мыслительном уровне. И все же подобные факты «разговоров» с животными достаточно редки. Вот почему я был весьма заинтригован и обрадован, когда в ходе общения с моей новой знакомой Ларисой, которую, похоже, можно отнести к новой загадочной формации «детей индиго», я узнал, что она легко общается с животными и даже с растениями.
– Я общаюсь с животными на мысленном уровне с детства, с раннего возраста. У меня было очень много запоминающихся случаев, – начала свой рассказ моя собеседница, студентка одного из волгоградских университетов. – Правда, я полагала, что подобное общение с животными присуще каждому человеку. Даже сейчас я считаю, что у любого есть такие способности, просто не все их могут активизировать. Когда я стала постарше, лет девяти, начала ухаживать за кошками, живущими около подъезда. Я выносила им еду, гладила их. Они меня благодарили, улыбались и дарили добрую энергию любви.
– Но разве животные умеют улыбаться? Их мимика это не позволяет, – возразил я.
– Нет-нет, животные умеют улыбаться. Они улыбаются глазами, а вот моя персидская кошка Джина – та и уголки рта приподнимает, усы «в кучку» сводит. А кот Золтон не улыбается. Он может показать только его хорошее настроение, зажмурив глазки или полизав меня.
– Расскажи, как «благодарили» тебя дворовые кошки? Какими «словами»... – не отставал я с расспросами.
– Вообще-то мало какие кошки умеют общаться словами, они посылают мыслеобразы, а я их перерабатываю в некий диалог. Я представляю, о чем они говорят, и им отвечаю, но сами они редко говорят словами. Они знают определенные человеческие слова, которые могут использовать при общении, но их немного. Одни кошки говорят «спасибо», другие просто благодарно смотрят на меня, третьи трутся о ноги.
– А жаловались ли кошки на свою неприкаянную дворовую жизнь? Как они это делали? Просились ли к тебе в семью?
– Обычно взрослые кошки, привыкшие жить на улице, да еще которых люди кормят, не жалуются на уличную жизнь. Обычно плачут малыши, оставшиеся без мамы-кошки. Они находятся в растерянности и кричат: «Мама! Мама!» Они не понимают, что мамы нет, и все мои логические объяснения не помогают. А я им обычно говорю: «Успокойся, я тебя сейчас принесу к другой маме, она всех воспитывает, тебе с ней будет хорошо».
– Кого особенно боялись бездомные кошки? Как они тебе об этом сообщали?
– Кошки больше всего боятся дворовых мальчишек. Они их обижают. Вот была у нас ситуация такая, что мальчишки издевались над котятами, а самый старший котенок спрятался в щель и говорит: «Скажи им, чтобы они нас не трогали, ну скажи, пожалуйста…» Тогда я шла и проводила с мальчишками беседы. Я должна заметить, что в семью просятся, в основном, только котята, причем делают это бессознательно. Они ничего не говорят, а просто идут в квартиру и все – считают, что они имеют право на жилье.
Чувствуя понимание, к девятилетный Ларисе однажды пришла незнакомая трехцветная кошка. Она была особенно умной. Она все понимала и знала больше, чем «знала на то время я», – уверяла меня Лора. Ее глаза были полны мудрости и материнской теплоты, она ждала котят. Лариса каждый день приходила к ней, носила еду и воду. Для этого у них было обговорено место, где они встречались, и в какое время. Это был большой куст, покрытый густой листвой. Они встречались в течение двух недель.
– Вот с этой кошкой мы общались только мысленно, – вспоминала Лариса. – Я ей говорю: «Завтра я принесу тебе еду в это же время. Ты приходи только».
«Хорошо, – отвечала кошка, – буду ждать».
Я приносила ей еду, а она всегда была в это время под кустом, ждала меня. У кошек внутренние часы хорошо развиты, она никогда не ошибалась. Когда я приходила, то говорила:
– Привет. Вот тебе еда, кушай.
– Спасибо, – следовало в ответ.
Я этой кошке старалась приносить еду два-три раза в день. Вообще, кошки едят мало, но часто. Но в природе получается мало и не часто, поэтому, они едят всегда и почти все, что им дают, если не избалованы вниманием жильцов.
Но в очередной раз, когда Лариса пришла с едой к кусту, там никого не оказалось. Она поняла, что кошка больше не придет, но все же поставила еду под куст. И вот когда она опустилась на землю, в траве, на обеденном месте лежала свернутая бумажная денежка достоинством в десять рублей!
– Вместе с ней кошка как бы оставила мне информацию: «Спасибо за все», – вспоминала Лора. – Я заплакала от смятения чувств, от благодарности той кошки ко мне, от ее доброты и «человечности». Я знала, что это именно она оставила мне «посылку», будто говоря тем самым: «Мне деньги не пригодятся, я не человек. Мне нужна только еда, которой ты меня обеспечивала».
После этого случая, я кошку больше не видела. Но по моим ощущениям, она жива и вырастила котят. Я знаю, что к людям она не пристроилась, в лучшем случае, прижилась на базаре, у торговцев, где торгуют рыбой-мясом. Я уверена, что она не пропадет.
– Расскажи что-нибудь еще…
– После трехцветной умницы отдыхать мне не пришлось. В нашем дворе снова появилось к весне около семи кошечек, которым необходима была забота. Поэтому «кухня на открытом воздухе» работала в полную силу. Наши дворовые кошки привыкли уже к такому образу жизни, их многие подкармливают, но они никогда не забывают отблагодарить людей.
– Это не преувеличение, про благодарность? Они ведь очень неэмоциональны, в отличие от тех же собак. Какими словами они «благодарят»?
– Нет, кошки всегда благодарны, особенно, уличные. Им не часто удается попасть в «рыбные места», поэтому, если что-то перепадает, они благодарны. У собак больше развито чувство преданности плюс благодарности, а у кошек – доброты плюс благодарности. Но собаки, если говорят, они более склонны выражать чувства словами, а кошки – образами. Кошка может тереться о ноги, мурлыкать, зажмуривать глазки, а собака – преданно смотреть и говорить: «Спасибо тебе». Но это опять же уличные. Домашние вообще забыли о благодарности. У них все есть, и только если они чувствуют глубокую привязанность к хозяину, тогда они его благодарят.
Теперь я хочу рассказать об общении с моими крысами. Хотя их имена Коржик и Ёжик, они являются особями женского пола. Коржика я так назвала, потому что он бело-желтого цвета и толстенький, а Ёжик очень пугливый, маленький и, когда боится, сворачивается клубочком или прячется.
Крысы более подвижны, они больше думают, чем говорят. Коржик всегда защищает Ёжика, поэтому, когда я подхожу к клетке, чтобы взять Ёжика, Коржик выходит вперед и говорит мне, чтобы я его не брала, так как он боится. Но я Коржику объясняю, что Ёжику нужно адаптироваться, тогда Коржик подходит к Ёжику, говорит ему, чтобы тот не боялся, и отходит назад. Когда я Ёжика возвращаю в клетку, он все рассказывает Коржику.
Я не всегда могу понять, что он говорит, так как он еще не умеет разговаривать так, как я понимаю. Например, когда я Коржику принесла Ёжика, он очень сильно обрадовался, говорил мне потом спасибо за то, что я ему привела нового друга и подопечного.
Так как Коржик старший, то у него больше развиты материнские чувства, ему нужно о ком-то заботиться, он добрый, а Ёжик совсем еще маленький, ему мама нужна. Вот они и нашли друг друга.
Так, когда я принесла Ёжика, Коржик все ходил вокруг него и не мог понять, кто это. А потом притащил его к себе и начал вылизывать. Когда Ёжик хотел уйти, Коржик говорил, что пока его не вылижет, тот не уйдет.
– Общение с крысами мысленное или вслух? – уточняю я. – Есть ли у них запас понимаемых ими слов? Он невелик, надо полагать?
– С крысами у меня общение только вслух. Они редко улавливают мысли. Они больше живут движениями, чем общением и мыслями. У них общение происходит через движение. Они заботятся друг о друге, четко знают иерархию, кто младший, кто старший. Но между собой особых разговоров нет. Только со мной могут немного «поговорить». И то, они быстро отвлекаются и забывают. Могут сказать: «Отпусти» – или еще что-нибудь короткое. Словарный запас очень бедный. Тем не менее, я могу с ними общаться эмоциями.
– Лора, скажи: если сравнивать с детьми, то какой уровень мышления у Джины, у Золтона, у крыс? Ну, нельзя же, полагаю, сравнивать со взрослыми?
– Если сравнить с детьми, то у Золтона уровень мышления схож с периодом раннего детства – это дети до трех лет. Крыс и Джину я не могу назвать детьми. Джина – это умная женщина лет тридцати, с чертами наивности и инфантилизма. Коржик выглядит лет на 25, причем это серьезная женщина, заботливая мать, такая «дама старой закалки». Она сторонится всего нового и предпочитает тихую размеренную жизнь.
Ёжик – это ребенок лет пяти, он чувствует себя еще настоящим ребенком под крылом заботливой матери. Ему свойственна трусость, осторожность, скрытность. Но он похож на человека. То есть, он вырастет и станет таким же взрослым, как Коржик. Да, эти животные не взрослые люди, но и не дети… С детьми их сравнить тоже нельзя. Тут другая мера должна быть…
Вот с такими эпизодами общения с животными я посчитал возможным познакомить любознательных читателей. Мне кажется, что полезно привыкать к тому, что животные понимают людей, и мысленная связь с ними вполне вероятна. Дети индиго, появившиеся в современном обществе, нередко умеют это делать. Поэтому не стоит сходу отвергать эту их способность «разговаривать» с животными. Лучше прислушайтесь к своим чадам, если они вдруг уверяют вас в этом.
Геннадий Белимов
На грани невозможного 19,2006
|
